Убыл

Еще раз перечитал я запись в отпускном билете. Поезд уже давно набрал ход. Все осталось в прошлом. Тридцать суток отдыха. Сборы. Волнения. А завтра  в девять утра буду стоять на плацу училища среди таких же курсантов. Кого-то из них мне будет приятно видеть. Кого-то пожелал бы не встречать еще лет сто. Пока же у меня в запасе было еще десять часов пути. К счастью, вагон был полупустым. Представилась отличная возможность для уединения. Да, казарменная жизнь заставляет особенно ценить такие моменты.

Заказав чай, пристроился к окну. Давно уже начинало темнеть. Деревья и фонари улетали в пустоту. А я прокручивал в голове крайний отпускной день. Подобно фонарям и деревьям он тоже улетал в неизвестном направлении.

Итак, утром ездил отмечаться в комендатуру. Помню веселое лицо дежурного офицера, майора. Мы разговорились про училище и курсантские годы. Я не мог не заметить то, с каким оживлением вспоминал он молодость. Именно ту самую молодость, которая частично прошла за забором, в кирзовых сапогах. Но навряд ли об этом думал улыбающийся майор. Наверное, старшие курсы, самоволки, дискотеки и красивые девушки вспоминались ему.

После комендатуры я заехал в гости к своему давнишнему школьному товарищу. Его квартира, в которой так часто бывал я до поступления, теперь представлялась местом по-настоящему культовым. Только сейчас становилось понятно, насколько оно дорого для меня. В самом деле, вечерние посиделки на кухне, бесконечные беседы в гостиной забыть невозможно. Это было моим детством и отрочеством. Вот и теперь все на той же кухне мы обсуждали, как обычно, самые различные темы. Когда же наступило время прощаться, я понял какие же мы с ним все-таки разные. Это было ясно видно на протяжении десяти лет. Он физик, я в некотором смысле лирик. Возможно, в этом и кроется главная тайна нашей дружбы . Нередко бывает, что слишком схожие меж собой люди быстро надоедают друг другу, спустя какое-то время приятное общение сменяется враждой. В нашем же случае происходил процесс дополнения.

Определенно нельзя сказать, что за сила сохраняет этот странный союз в целости .«Да, дружба наша полна противоречий и держится на этих противоречиях как на крыльях», - думал я покидая подъезд.

Так совпало, что в одном дворе со школьным товарищем живет моя последняя школьная любовь. Я ухаживал за ней на протяжении всего десятого класса. Но в итоге, как это часто бывает, она предложила остаться друзьями. Я согласился, а потом у нее появился парень. После всех этих событий, каждый раз приходя в этот двор, я очень хотел случайно встретить ее, перекинуться парой фраз, а после разойтись. И знаете, в тот день эта встреча произошла. Из нашего разговора я вынес две вещи: первое – она учится в медицинском университете; второе – собирается выйти замуж за того самого парня. Что ж, вполне логичный финал.

И, наконец, прощания на вокзале. Объятья матери. Крепкая рука отца, сжимающая мою руку. Бессменный совет деда: «На службу не напрашивайся, от службы не отговаривайся».

Мне принесли стакан чая. Я сделал несколько глотков, закусил шоколадом. Обстановка в вагоне была более чем спокойная. Мои соседи – семейная пара с ребенком, пятилетнем сыном, ужинали. Но мальчик не притрагивался  к жареной курице и помидорам. Он рассуждал над важнейшем вопросом: «Кем стать, когда вырасту?». За поваром следовал врач, за врачом машинист, после строитель, путешественник. И я уверен список этот пополнился еще десятком специальностей, если бы мама не заставила мальчика прекратить любые разговоры, взять в руки вилку и начать есть. Я же по-прежнему пил свой чай. В голове родились некоторые интересные мысли. Действительно, ведь есть люди, которые уже в детстве определяются с профессией. Например, в классе шестом один мой знакомый на уроках математики изучал воровскую иерархию и блатной жаргон. А также любил повторять: «Наверное, я создан для тюрьмы». Сейчас у него действительно есть проблемы с законом. У меня же совсем иной случай. Лишь в старших классах пришла определенная ясность. Выбрал службу оттого, должно быть, что семья не богата, а способности и познания мои самые заурядные. Сказать, что в выборе разочарован пока не могу. А может армия и есть мое признание? Или же я просто ко всему привык? Не знаю.

Допил чай. Отложил шоколад. За окном была уже совершенная чернота. Отпуск заканчивался. Поезд начал сбавлять ход. Мы подъезжали к какой-то маленькой  станции для пятиминутной стоянки. Несколько внезапно сменилась светом тьма. Я увидел черные силуэты ветхих кирпичных строений, людей на перроне. Некоторые из них пополнили число пассажиров поезда , а некоторые остались на станции. «Вот так всегда», - подумал я. Это же совершенно не тайна, что одни вечно рвутся на новые места, желательно к большим, центральным вокзалам жизни. А для других красное, пятиоконное здание с табличкой «Кассы », небольшая платформа, из дня в день прежние лица, из неделю в неделю прежние пейзажи - есть самое дорогое на свете. Я всегда относил себя именно к этой категории. Подумать только, до сих пор было не совсем ясно, отчего даже ради учебы и службы пришлось покинуть дом? Отчего нельзя было остаться в родных краях? И именно сейчас, глядя из окна на пустующий перрон, я начинал находить ответы на эти вопросы. Уехать – было единственным верным решением. Закончились школьные годы. Рухнул привычный мир, даже нисколько рухнул, сколько просто исчез, растворился. Некуда было деться от наступления новой взрослой жизни. Родной мой город менее всего подходил  для ее обустройства. Однокомнатная квартира родителей. Филфак – как единственная перспектива учебы в гражданском университете. Отказ той девушки в конце концов. Все это выталкивало с насиженных мест. Мало что удерживало меня.

Поезд вновь тронулся. Решил перекусить. А после ужина было принято решение ложиться спать. Уснул не сразу, тем особенным тяжелым сном, которым спится в минуты беспокойства и тревоги. Во снах я видел и нашего ротного командира, и старшину, и сослуживцев; мы шли строем неизвестно куда. Главное знал я твердо: завтра в девять утра буду стоять на плацу училища среди таких же курсантов. Кого-то из них мне будет приятно видеть. Кого-то пожелал бы не встречать еще лет сто.

Автор: Никита Сахаров, г. Москва

Иллюстрации: открытые интернет-источники