Новый, 1964 год: елка из проволоки и айсберг по правому борту

Анатолий Сизов - старший научный сотрудник Морского гидрофизического института РАН вспоминает, как встречал новый, 1964 год. Тогда он работал на флагмане научно-исследовательского флота Академии наук Украинской ССР – судне «Михаил Ломоносов».

Конец 1963 года. Экспедиционное судно «Михаил Ломоносов» вышел в свой 17-й северный рейс для сбора проб в проливе Дэвиса к берегам Америки. Этот пролив разделяет море Баффина, относящееся к окраинным морям Северного Ледовитого океана, и море Лабрадор — бассейном Атлантики.

Карта пролива была расчерчена на квадраты с множеством точек. Точки - это станции, то есть пункты, где гидрологи погружали свои приборы для измерения всего многообразия параметров морской среды: температуры, скорость и направление течения, солености. Приборы работали в воде автономно несколько суток, пока гидрофизики не возвращались за сбором показаний. И - к следующей станции, которая приблизительно в двух часах ходу.

В северных широтах ежедневно бушуют сильнейшие шторма, в воде множеств обломков айсбергов, между которыми судно постоянно вынуждено было маневрировать. По ночам экипаж судна выставлял впереди смотрящих, которые в свете прожекторов высматривали крупные куски айсбергов, способные нанести ущерб судну. Ученые работали круглосуточно.

Северная Атлантика - стратегический район с точки зрения климата. Он был таким тогда, остается и по сей день. Там происходят вещи, от которых зависит климат в европейских странах. Теплое течение Гольфстрим связано с североатлантическим течением.

И оно очень сложно себя ведет: то увеличивается расход, то уменьшается. Причем очень сильно меняется. Средняя скорость течения - 60 куб метров в секунду, и в различные периоды оно может быть в полтора раза больше или меньше. В зависимости от этого больше тепла подходит к нам и к Европе или меньше. Это надо исследовать.

В Гидрофизе шутят: не надо дачу в Севастополе продавать. Если Гольфстрим заглохнет или повернет куда-то, то Европа переедет в Крым греться. А как поведет себя течение – науке доподлинно не известно. Но то, что может это сделать – точно.

Елка из проволоки

«Новый год 63 года мне запомнимся фантастическим штормом и столкновением с айсбергом. Работали, лежали в дрейфе. Айсберг всплыл прямо у носа нашего судна и притерся к борту. Его время заметили и успели дать задний ход, до того, как столкновение успело дать неприятные последствия. Нам повезло, что в тот день была не сильная буря. Вовремя шторма куски айсберга с размаху, если швырнуть в корабль, то 64 новый год мы бы так и не встретили», - вспоминает Анатолий Александрович.

В научном фольклоре события конца 1963 года нашли свое отражение в песне на мотив песенки «В лесу родилась елочка»:

Идёт по морю синему научный пароход, Его в проливе Дэвиса встречает Новый год. На самой верхней палубе батометра стоят, Вертушки зачехлённые понурые стоят. Труба не сбита ветрами, чего бояться нам Буи в трюма уложены и счастлив капитан. Под елочкой из проволоки свои места займёт И все, что будет подано, по кружкам разольем И выпьем не поморщимся за то, чтобы нам везло, Чтобы эти беды всякие сторонкой пронесло

«Расскажу про события, о которых поется в этой песенке», - говорит Сизов, - Накануне нового года, значит, отработали положенный квадрат исследований. Подняли приборы на борт. А на море – штиль, довольно редкое явления для северных широт. Просто удивительная тишина, ничего не шелохнётся. Повезло, что успели приборы поднять».

Под утро ученых накрыл жесточайший шторм. Волны захлёстывали борта. Экипаж корабля отдал приказ задраить все выходы на открытую палубу, а все что на ней находилось, надежно закрепить. Иллюминаторы задраены «бордяжками», специальными корабельными ставнями.

Волна так подбрасывала корабль, что винт оказывался в воздухе. Как позже выяснилось, это чуть не привело к кораблекрушению. От вибрации оказавшегося в воздухе винта раскручивались все крепления на судне. В том числе и крепление баллера руля. Когда механик пришел с проверкой, баллер руля уже собирался пойти погулять. Зайди механик на 15 минут позже, последствия могли быть уже непоправимы.

Металл не выдерживал, что же говорить про физическое и моральное состояние 120 человек команды судна и ученых, задраенных в раскачивающемся экспедиционном судне.

Но - на носу Новый год, и встречать его надо, хочешь-не хочешь, невзирая на погодные условия.

Елки не было. Но была проволока и бумага. Из проволоки создали каркас, на который наклеили покрашенную и порезанную на манер еловых иголок бумажные ленты.  

Елку закрепили в столовой над потолком, чтобы было видны всем. Она так и висела, раскачиваясь над всей нашей командой, 100 человек сидящими за столом. Руководство расположилось в кают-компании. Предварительно капитан, начальник экспедиции, первый помощник обошли мостик, машинное отделение, вахту всех поздравили. Судно движется же, люди работают.

Секретный деликатес

Культурная программа на новый год была представлена художественной самодеятельностью, который старательно репетировали и сочиняли члены экспедиции в перерывах между обслуживанием научных приборов. Один из сотрудников Гидрофиза Гена Христофоров был поклонником малоизвестной английской группы «Битлз», мог на гитаре подобрать любую их песню. Ему на аккордеоне аккомпанировал коллега Саша Чеширский. Новогодний концерт художественной самодеятельности они репетировали в кормовой лаборатории. Как уверяет Анатолий Сизов, если не по оформлению, то по содержанию самодеятельность гидрологов могла легко заткнуть за пояс любой голубой огонек. Но в том, 1963 году, культурную программу едва не затмил кок.

Кок по прозвищу «Кукушечка», прозванный так за использование этого любезного термина в общении с дамами, появился с угощением и хитрой улыбочкой в разгар торжества. Члены экспедиции замерли в интриге. Кок всегда готовил на Новый год что-то особенное, но до последнего держал это в секрете. Можно было ожидать все что угодно, но никто не думал, что это будет мороженое.

Это был настоящий всплеск эмоций, кто-то крикнул: «Качай Кукушечку!». Кукушечка подлетал к самой елке, крайне довольный тем, что смог устроить людям настоящий праздник. На камбузе «Ломоносова» оказалось установлено немецкое оборудование, различные миксеры и кок, раздобыв сгущенного молока, сотворил чудо.

«После новогодних праздников мы повернули на юг, в сторону Бермудских островов. «Чтобы голландца хилого, докторшей спасенного. оставить среди пальм» - это в самодеятельности гидрофиза так отразили происшествие, ожидавшее нас на пути домой. Наше судно получило сигнал СОС. На голландском судне у молодого матроса перитонит, а фельдшера нет. Наш «Ломоносов» оказался ближе всего – 100 миль. Мы подошли, загрузили матроса, корабли разошлись. Наш врач сделала операцию, и мы его сдали в госпиталь на Бермудских островах. Потом этого доктора голландская семья приглашала к себе в гости, благодарила за спасение сына» - рассказывает Анатолий Александрович.

На пороге великих открытий

Кроме 17-го северного рейса, Анатолий Сизов хорошо запомнил свой первый новый год в Гидрофизе. Тогда институт размещался в подмосковном Люблино, в особняке графа Дурасова. Особняк действительно выглядел как графский, с фресками, эркерами, арками и тяжелыми портьерами.

«Это был 1957 год. Перед Новым годом исследовательское судно вернулось из своего первого рейса. Мы плавали недолго, всего месяц, в районе Англии. Состав экспедиции был в основном из молодых специалистов, недавних выпускников кафедр физики моря и океанологии МГУ и небольшой группы выпускников Ленинградского высшего инженерного морского училища. Новый год, первый рейс, торжественный доклад, ощущение, что мы стоим на пороге великих научных открытий - все это создавало непередаваемую атмосферу, которую я помню до сих пор», - вспоминает Анатолий Александрович.

Впереди были лучше годы, открытия, экспедиции, переезд Гидрофиза из Москвы в Севастополь. А буквально через несколько месяцев после первого Нового года в усадьбе графа Дурасова, ученые гидрофизики открыли «Течение Ломоносова». Это открытие летом 1959 года стало первым из вошедших в историю величайших открытий советских ученых- гидрологов.  Подповерхностное противотечение в экваториальной части Атлантического океана было открыто 5-й советской экспедицией Морского гидрофизического института АН СССР. Один из буёв в районе экватора под тонким слоем Южного Пассатного течения обнаружил мощный восточный противоток.

Легендарное судно «Михаил Ломоносов» с момента спуска на воду в 1957 году, проработало еще 40 лет и в 1997 году передано на металл в Индию.

Фото: © А4 Новости