Броненосец в потемках

В старых советских радиопередачах была рубрика «письмо позвало в дорогу». Корреспонденты популярной радиостанции «Юность», реагируя на письма слушателей, отправлялись на места событий, после чего делились со слушателями результатами своих, как сейчас бы сказали, журналистских расследований.

Я вспомнил эту почившую в бозе рубрику, прочитав недавно одну фразу гитлеровского министра пропаганды Йозефа Геббельса.

28 марта 1933 года в отеле «Кайзерхоф» Пауль Йозеф Геббельс впервые выступил перед кинематографистами, как министр народного просвещения и пропаганды. О фильме «Броненосец Потёмкин» народный министр просвещения сказал следующее:

«С кинематографической точки зрения этот фильм бесподобен. Тот, кто не тверд в своих убеждениях, после его просмотра, пожалуй, даже мог бы стать большевиком. И это ещё раз доказывает, что в шедевр может быть успешно заложена некая тенденция. Даже самые плохие идеи могут пропагандироваться художественными средствами».

Сегодня ситуация такая, что упоминать лидеров фашистской Германии – очень плохой тон. Я долго раздумывал цитировать ли слова рейхсминистра, или изложить их как-то иначе, обтекаемо,  без ссылки на авторство. В пользу цитирования сыграло высказывание нашего Президента, на встрече с представителями международных общественных и религиозных организаций. Владимир Владимирович назвал Геббельса талантливым человеком.  Протокольная запись встречи доступна на президентском сайте kremlin.ru 

Но как же так? В гитлеровской Германии полыхают пожары из книг, торжествует античеловеческая нацистская идеология. А тут Геббельс хвалит произведение Сергея Эйзенштейна, человека явно не арийского происхождения, создавшего действительно потрясающую картину о борьбе большевиков за свои идеалы.

Мы со школы помним восторженное Ленинское

«Броненосец Потемкин остался непобежденной территорией революции».

Находясь в эмиграции, в Швейцарии, Ленин  написал полтора десятка статей посвященных знаменитому бунту на Черноморском флоте

По его убеждению, события на броненосце были ни больше, ни меньше, генеральной репетицией Октябрьской Революции.

Но почему  тогда мастер, и даже гений лжи Геббельс, так высоко оценил этот фильм?  Он увидел в нем шедевр пропаганды, в чем собственно и признался.

Но что на самом деле происходило на мятежном корабле. Ведь о восстании на «Потемкине» мы в основном знаем только по гениальному фильму Эйзенштейна. Фильм действительно смотрится как хроника, хоть является полностью постановочным. Но это тот случай, когда немая кинолента  не говорила, а кричала о деспотичности режима самодержавия. В нее поверили.

В фильме есть эпизод, когда восставших моряков, перед расстрелом  накрыли коллективным саваном – куском брезента.

 После Революции  появилось много свидетелей, которые утверждали, что под этим брезентом стояли.

Сцена с матросами, покрытыми брезентом, была… чистой выдумкой режиссуры! Консультант и эксперт по флотским делам, бывший морской офицер (игравший, кстати сказать, в картине Матюшенко), категорически возражал против того, чтобы покрыть матросов брезентом. «Нас засмеют!.. — возмущался он. — Так никогда не делали!» При расстреле на палубу действительно выносили брезент. Но он расстилался под ногами обречённых с тем, чтобы кровь их не запятнала палубы…

Но, Эйзенштейн велел вести сцену в том именно виде, в каком она и сейчас в картине. В дальнейшем именно эта деталь, как бы отрезающая изолированную группу восставших от жизни, оказалась одной из наиболее сильных в «Броненосце». Образ гигантского савана, накинутого на группу живых, оказался достаточно эмоционально убедительным, чтобы в нём утонула техническая «неточность», к тому же известная очень небольшому кругу знатоков и специалистов. Брезент произвёл столь сильное впечатление, что перекочевал из фильма в исторические исследования мятежа на «Потёмкине».

Сейчас уже не разобраться, то ли режиссер воспроизводил в картине показания оставшихся в живых свидетелей, толи свидетели повторяли то, что увидели в картине. Остается только додумывать и строить предположения.

По версии фильма, поводом к мятежу стало недоброкачественное мясо, купленное для экипажа корабля на одесском рынке.  Команда отказалась есть приготовленный на таком мясе борщ и демонстративно ела сухари, запивая их водой.

Об отказе команды есть борщ было доложено. Командир приказал сыграть общий сбор. Выйдя к матросам и узнав от них причину, по которой они отказываются от обеда, командир корабля вызвал старшего врача из кают-кампании и приказал ему вторично освидетельствовать борщ. Врач С. Е. Смирнов вторично признал борщ съедобным.

После этого командир эскадренного броненосца "Князь Потёмкин-Таврический" капитан I ранга Евгений Николаевич Голиков пригрозил матросам наказанием за бунт и приказал тем: «Кто хочет кушать борщ — выйти к 12-дюймовой башне. А кто не хочет — для тех на корабле имеются ноки (рея)».

Командир приказал собрать команду. Борщ был освидетельствован старшим врачом броненосца С.Е. Смирновым, который признал его годным. После этого командир пригрозил матросам наказанием за бунт и приказал тем, кто хочет есть борщ, перейти к 12-дюймовой башне. Из строя к башне вышло около ста человек. Видя упорство матросов, командир приказал вызвать караул, после чего большая часть команды перешла к башне. Когда в толпе "отказников" осталось всего 30 человек, старший офицер приказал арестовать их. В этот момент Вакуленчук стал кричать, что задержанных расстреляют. Часть команды побежала на батарейную палубу, взломала пирамиды с винтовками и вооружилась. Попытки офицеров успокоить команду и привлечь на свою сторону не участвовавших в бунте матросов ни к чему не привели. Первым выстрелом, сделанным из батарейной палубы Вакуленчуком, был убит артиллерийский офицер лейтенант Л.К. Неупокоев. В ответ старший офицер выстрелом смертельно ранил Вакуленчука. Через мгновение сам старший офицер был убит матросами.

Удивительная история произошла со шкипером Т. С. Зубченко. Спустя несколько дней после начала восстания он бросил бутылку с письмом своей семье следующего содержания:

Православные люди!
Прошу сообщить моей дорогой жене и деткам, что я умираю не от врага, а от руки своего брата. Был два раза на смертельном одре, то есть 14 июня и 16. По милости трюмного механика Коваленко, артиллерийского кондуктора Шапорева, боцмана Мурзака я оставлен ещё на мучения и каждую минуту жду смерти, только не знаю, какова она будет. Дорогая Маруся, прошу, прости меня. Я умираю за Веру, Царя и Отечество. Крепко вас обнимаю предсмертною рукою. 19 июня 1905 года. Ответ не пиши, а похорони меня на севастопольском кладбище.

Бутылка с письмом была поймана постом крымской пограничной стражи.

Но вот что удивительно. О том, что командир «Потемкина»,  капитан 1-го ранга Голиков уже сталкивался с недовольством командой пищей и умел гасить это недовольство, написал впоследствии в своих воспоминаниях младший инженер-механик броненосца Коваленко. Этот человек, взявший сторону восставших и ушедший с ними в Румынию, оставил по горячим следам воспоминания, опубликованные во Львове в 1906 году и более не перепечатывавшиеся в советских изданиях. В частности, Коваленко писал: «В 1903 году Голиков командовал крейсером „Березань“  Во время перехода из Сухуми в Севастополь матросы отказались есть мясо, которое оказалось червивым; команда даже угрожала потопить корабль. Однако командир приказал выдать доброкачественную пищу, и инцидент был исчерпан». Если верить Коваленко, то у Голикова был личный опыт, как поступать в возникшей на «Потёмкине» ситуации. Почему же, спустя всего два года, он этого не сделал? Вероятно, ему просто не дали это сделать.

После своего поражения, «Потемкинцы» решили сдаться и  отправились в румынский порт «Констанца». Там они попали под пристальное внимание не только румынских властей, но царского охранного отделения.

Афанасий Матюшенко в Румынии купался в лучах славы. В одном из интервью он дал первую зацепку царским следователем, сказав, что восстание, на самом деле,  планировалось двумя днями позже.

Вот как оказывается, восстание планировалось, была установлена дата его начала.  То есть ни о какой спонтанности в виде недоброкачественного мяса речи не идет.

Приходилось Матюшенко в Женеве встречаться с Лениным.

Тот тепло отзывался об этом человеке. А вот Матюшенко в своих письмах говорил:
«Поймите, что вся полемика, которая ведется между партиями, страшно меня возмутила. Я себе представить не могу, за что они грызутся, черт бы их забрал. И рабочих ссорят между собой, и сами грызутся. Вы знаете мое положение в Женеве, что я совершенно один. Все как будто любят и уважают, а на самом деле видят во мне не товарища, а какую-то куклу, которая механически танцевала и будет еще танцевать, когда ее заставят.

Иной говорит: вы мало читали Маркса, а другой говорит, нужно читать Бебеля.

Для них непонятно, что каждый человек может мыслить так же сам, как и Маркс. Сидя в Женеве, я бы окончательно погряз в этих ссорах. Там партии ссорятся, чье дело на «Потемкине», а здесь люди сидят без работы и без хлеба, и некому пособить.

Чудно: что сделали, то нужно, а кто сделал, те не нужны».

На самом деле, можно предполагать, что Афанасий Шевченко был главным виновником провала восстания на «Потемкине»

В последнее воскресенье мая 1905 года, на окраине Севастополя в Ушаковой балке собрались члены «Централки». Так матросы называли нелегальный военно – революционный комитет Черноморского флота. На повестке был вопрос о начале восстания. Разгорелся спор. Делегация «Потемкинцев» считала, что именно они должны начать восстание – стать главными героями революции.

Но «Централка», опасаясь анархистских настроений «Потемкинцев» поручила начать восстание экипажу броненосца «Екатерина II».

На броненосце почти не велась агитация, матросы считались самыми отсталыми, им больше импонировал бунт, чем организованное восстание. Поэтому Севастопольский комитет, не желая разъединять действия матросов-заговорщиков, просил Матюшенко не предпринимать никаких действий до начала восстания на других кораблях.

Но, видимо, хорошо зная характер потемкинских главарей, комитет понял, что удержать их от бунта не удастся. И чтобы не сорвать план всеобщего выступления флота и направить взбунтовавшуюся массу «Потемкина» в нужное русло, на броненосец и был срочно командирован Фельдман. ( в фильме Эйзенштейна он играет самого себя)

Прибыв на броненосец, Фельдман увидел следующую картину: «Из первых же разговоров на корабле стало ясно, что положение тут не такое простое, каким оно казалось со стороны. Вместо ожидаемого энтузиазма мы встретили здесь серый прием и неопределенное настроение. Матросы как будто сами были удивлены своим делом, не свыклись еще с новизной положения, не зная еще, что делать, куда и с кем идти». А далее Фельдман с горечью отмечал: «Мы убеждали матросов сойти на берег и примкнуть к восставшему народу, но матросы отказывались покинуть корабль и сойти на берег, чтобы вместе с рабочими захватить город, повелеваясь своему сознанию». Матросы не поддались уговорам Фельдмана стрелять по городу и воспротивились поднятию красного флага на «Потемкине».

Тем не менее, когда через неделю «Потемкин» выйдет в море, Афанасий Матюшенко самовольно поднимет тот самый  бунт из-за тухлого мяса. Это дало возможность офицерам других кораблей, вовремя предупредить возможные волнения среди экипажей.

То, что страна находилась в шаге от масштабной трагедии, понимали и в столице. 15 мая 1905 года  пришел приказ потопить «Потемкин» …спасающуюся команду, если будет сопротивляться, расстреливать»

Эскадра, под командованием адмирала Вишневецкого  вышла навстречу мятежному броненосцу. Когда Севастополь остался далеко позади, адмирал Вишневецкий  объявил личному составу о цели похода.

«Я со своей стороны, — объявил он в приказе, — совершенно не имею в виду нападать на “Потемкин” вооруженною силою и тем увеличивать срам, и приму все меры благоразумия к миролюбивому прекращению беспорядков, что уменьшит вину команды “Потемкина” и ослабит ей наказание»

17 июня кораблей эскадры увидели стоявшие у Воронцовского маяка броненосец «Потемкин», миноносец № 267, портовое судно «Веха» под флагом Красного Креста и два парохода под английскими флагами.

Тогда же с «Трех Святителей» на «Потемкин» была передана радиограмма следующего содержания: «Черноморцы, удручен вашим поступком Кончайте скандал. Смиритесь. Повинную голову и меч не сечет. Объясните, чего вы хотите. Будьте благоразумны. Адмирал Вишневецкий».

Одновременно «Потемкин» начал сниматься  с якоря, намереваясь выйти в открытое море. Отметим немаловажный факт, что на всех многочисленных картинах, посвященных событиям 17 июня, «Потемкин» изображается идущим навстречу правительственной эскадре под огромным красным флагом. На самом деле ничего этого не было! Над броненосцем, как и прежде, развевался старый Андреевский флаг, помимо которого на ноке рея был поднят положенный по морскому уставу флаг красного цвета, означавший, что корабль готов к открытию огня. Именно так шли в бой российские корабли в Порт-Артуре и в Цусимском проливе. Такие же красные флаги были подняты на кораблях эскадры.

Историки много и по-разному описывают сцену прохождения «Потемкина» сквозь строй эскадры»

Но как бы там ни было в 12.40 с флагмана эскадры был дан сигнал: «Повернуть на 16 румбов. Пропустить Потемкин».

Для того чтобы представить себе психологическую ситуацию, возникшую на кораблях при встрече «Потемкина» с эскадрой, надо хотя бы на минуту представить себя на месте участников тех событий. Еще не прошло и месяца после полного уничтожения двух российских эскадр в Цусимском проливе, ранее в Порт-Артуре на дно легла еще одна Погиб почти весь флот, тысячи и тысячи матросов и офицеров. Такого в истории российского флота еще не бывало! Почти каждый из находящихся на кораблях моряков потерял друга, товарища, сослуживца. И теперь новая беда, да какая! На российском корабле российские матросы подняли мятеж, поубивав российских офицеров. Это тоже в истории нашего флота происходит впервые! И вот теперь российские корабли под Андреевским флагом с российскими моряками идут, чтобы уничтожить свой же российский корабль под Андреевским флагом и с российскими моряками! Это какое-то безумие, какой-то невероятный театр абсурда. Еще никогда в истории русские моряки под Андреевским флагом не убивали друг друга в морском бою.

Скорее всего, исход бескровного сражения решило достоинство офицера, для которого честь было не пустым понятием, а стоило дороже карьеры и самой жизни.

Контр-адмирал Вишневецкий Федор Федорович несколько раз передавал восставшим предложение опомниться и не оказывать сопротивления.  Никаких свидетельств о прямом отказе Федора Вишневецкого потопить мятежный» Потемкин», нет. Но уже 1 августа 1905 года он был уволен со службы без присвоения очередного звания.

Таким образом, боевой офицер не приобрел сомнительной чести стать карателем.

Броненосец скитался по Черному морю 11 дней, пока не сдался властям Румынии

Что касается большевиков, то в газете «Пролетарий» № 10 за 1905 год было написано:
«С того момента, как «Потемкин» превратился в корабль-скиталец он потерял ценность и значение для революции…».

Вот тебе и «непобежденная территория» и «генеральная репетиция Революции». Как итог, можно сделать один достоверный вывод, флот не поддержал мятежный броненосец.

Можно по-разному относиться к личности Афанасия Матюшенко. Она была действительно неоднозначной

Его судьба сложилась следующим образом.

После поражения восстания Афанасий Матюшенко до июня 1906 года жил в Румынии, затем уехал в Америку, в марте 1907 года возвратился в Европу.

28 июня 1907 года Матюшенко приехал с паспортом на имя Федорченко и грузом бомб в Россию, высадившись с парохода в Одессе. Конспиративная квартира, адрес которой он получил в Лондоне, была уже провалена, и шпики установили наблюдение за «подозрительным».

3 июля Матюшенко был арестован в Николаеве, по делу об ограблении на пароходе «София», происшедшем незадолго до того в Одессе.

16 октября 1907 года Матюшенко предъявили обвинительный акт, а на следующий день состоялся суд, который лишил его воинского звания, всех прав состояния и приговорил к смертной казни через повешение…

"Под сильным конвоем доставлен в Одессу случайно задержанный в Николаеве главный руководитель и вдохновитель вооруженного восстания в черноморском флоте в июне 1905 года матрос Афанасий Матюшенко, от руки которого пали командир броненосца «Потемкин» Голиков и несколько офицеров.

На допросе Матюшенко рассказал, что из Румынии бежал в Швейцарию, где вращался в революционных кругах и напечатал свой дневник о бунте на «Потемкине».

Опасаясь быть выданным России, как руководитель убийства офицеров на броненосце, Матюшенко уехал в Америку и там свыше года работал на заводе. Но тоска по родине и разыгравшиеся события не давали ему покоя, и он рискнул возвратиться в Россию, запасшись подложным паспортом на имя крестьянина Федоренко и совершенно преобразив свою внешность..."

На рассвете 20 октября (по старому стилю.) приговор был приведен в исполнение. Перед смертью Афанасий Николаевич написал записку: "Сегодня приговор будет исполнен, умираю за правду с горестью, как подобает революционеру…"

В Севастополе Матюшенко содержался в арестном доме флотского экипажа, во дворе которого он и был повешен в ночь на 20 октября 1907 года. В.А. Поссе приводит рассказ одного из офицеров — свидетелей казни:

«Видел я, как вешали пресловутого красного адмирала Матюшенко... Казнь назначена была рано утром. Еще не рассветало... Приговор ему читали долго, больше часу. Перечисляли все его преступления, чуть ли не против всех статей уголовного и военного кодекса. А он стоит, не дрогнет. Только по временам сплюнет в сторону. Кончили читать. Подошел священник. Он его слегка отстранил рукой и пошел твердо и легко к виселице, так что еле палач поспевал». Здание арестного дома было полностью разрушено в годы Великой Отечественной войны. Территория стала принадлежать Севастопольскому морскому заводу имени Серго Орджоникидзе.

2 ноября 1967 года на административном здании морского завода, расположенном на месте флотского арестного дома, была установлена мемориальная доска из белого мрамора размером 0,6 х 0,5 м с надписью: «Во дворе этого здания бывший флотский арестный дом в ночь на 20 октября 1907 г. царскими палачами  был казнен  один из руководителей восстания на броненосце “ПОТЕМКИН” матрос А.Н.МАТЮШЕНКО».

На основании заключения историко-культурной экспертизы выявленного объекта культурного наследия от 8 августа2018 года «Место казни А.Н. Матюшенко. Мемориальная доска» исключена из реестра объектов культурного наследия.