Первый теракт в СССР – взрывы в московском метро

История России знает много террористических актов. Среди них массовый захват террористами заложников в Будённовске, нападение на Кизляр, захват с. Первомайское, Беслан и Норд – Ост.

Но были ли подобные проявления в стране победившего социализма? СССР казался огромным островом стабильности  и надежности среди бушующих волн капиталистического мира.

В День солидарности борьбы с терроризмом, напомним читателям о зловещем теракте, который произошел в Московском метро 8 января 1977 года.

Как в таких случаях принято начинать, ничто не предвещало беды. Ближе к вечеру, один из составов метрополитена двигался в штатном режиме по Арбатско-Покровской линии.

В 17.33, когда состав оказался на открытом перегоне между станциями «Измайловская» и «Первомайская», в третьем вагоне прогремел мощный взрыв, в результате которого  погибли семеро пассажиров, еще тридцать семь получили ранения. Без везения не обошлось, если бы взрыв произошел, когда поезд находился в тоннеле, жертв было бы гораздо больше.

Спустя полчаса после взрыва в метро, в18.05.,  в дежурную часть УВД поступает сообщение о взрыве в гастрономе на улице Дзержинского. К счастью, взрывное устройство оказалось безоболочным, без поражающих элементов. Обошлось без серьезных последствий.

В 18.10 милицейская дежурная часть фиксирует сообщение о том, что  сработала бомба, заложенная в урне на улице 25 Октября (ныне — Никольская). Взрывное устройство было аналогичным тому, что взорвалось в гастрономе. Никто не пострадал, взрывная волна ушла вверх.

Три взрыва в течение сорока минут не оставили сомнений у силовиков, что на столицу совершена террористическая атака.

Немедленно были перекрыты все выезды из столицы, проводился тщательный досмотр багажа и документов.

Генерал КГБ Вадим Удалов в книге «Записки контрразведчика», вспоминает:

«В общей сложности пострадало 37 человек. К сожалению, среди них были дети. Помню, погиб ученик 10 класса Коля Абузяров, приехавший в Москву на каникулы. Тяжелое ранение получила 4-летняя девочка и другие. Взрывы ошеломили не только общественность Москвы, но и нас, сотрудников КГБ, потому что подобный диверсионно-террористический акт, направленный исключительно против людей, был совершен последний раз еще на заре Советской власти. Ясно было, что в данном случае действовал жестокий, матерый враг».

Лучшие сыщики страны взялись за раскрытие преступления. Для сбора остатков взрывчатки потребовалось вскрыть обшивку вагона поезда. А на место теракта на улице 25 Октября даже пригнали полевую кухню: некоторые из деталей бомбы попали на тротуар, крыши жилых домов и здания Историко-архивного института. Поэтому следователям, ищущим элементы взрывного устройства, пришлось послойно снимать и плавить снег.

были также внимательно осмотрены трупы погибших.

При вскрытии одного из них удалось обнаружить осколок чугунной ручки утятницы, которая использовалась в качестве корпуса самодельной бомбы. По кусочкам удалось собрать сумку из кожзаменителя бежевого цвета, в которой эта бомба переносилась. Были изучены также соединительные шпильки, кусочки руды с примесью мышьяка и сварной шов.

Среди растопленного снега, собранного с крыши Историко-архивного института, нашли часовую стрелку от будильника, использованного в качестве часового механизма. Изучив часовой механизм, сыщики пришли к выводу: собрать такое устройство мог только хорошо разбирающийся в электромеханике человек, предположительно — инженер.

Специалисты по сварке сделали вывод, что работы по изготовлению взрывного устройства проводились с использованием электрода, применяемого только в оборонной промышленности, а вот все остальное из найденного поставлялось сразу во многие регионы, и не могло дать верный след.

Вскоре был задержан подозреваемый – сторож из Тамбова. У него произошел конфликт с лесником, после чего он устроил взрыв в доме оппонента при помощи посылки с самодельной бомбой. Сторожа задержали, у него дома провели обыск — и нашли готовый часовой механизм, схожий с тем, что применялся в московских терактах.

Вскоре мужчина взял на себя ответственность за них. Но позже оказалось, что признательные показания он дал под давлением милиционеров, а часы с проводами использовал для сооружения радиоприемника-будильника для ранней побудки рыбаков. Самодельные бомбы находили также на территории Рязанской, Орловской области и на Урале, но к серии взрывов в Москве они отношения не имели.

Осенью 1977 года, спустя более полугода после терактов в Москве, пассажир на Курском вокзале, следующий с семьей из Сибири в Дагестан, обратил внимание на стоящую рядом с его багажом белую хозяйственную сумку. Это было незадолго до празднования 60-летия Октябрьской революции.

Эту историю излагают по-разному, но, согласно рассказу Вадима Удилова, бесхозную сумку решили прибрать к рукам две семьи дагестанцев с детьми, которые прикрыли ее какой-то дерюжкой и решились заглянуть в нее лишь на следующее утро. Увидев железки и провода с лампочками, они страшно перепугались, однако в милицию обратились лишь к полудню. Дежурный по отделению действительно попытался переключить тумблер, чтобы «обезвредить» бомбу — в этот момент она должна была взорваться, однако горевшая в течение 16-17 часов лампочка настолько разрядила батарею, что силы тока для подрыва детонатора уже не хватило.

Детальный осмотр найденных в сумке вещей тоже дал свои результаты — на куртке обнаружили олимпийскую нашивку из Еревана, а на мехе шапки — несколько вьющихся темных волос. Сразу же была дана команда проверять в поездах всех полукурчавых брюнетов без верхней одежды.

И вскоре сотрудники линейного отдела милиции на пограничном контроле между Армянской и Грузинской ССР обратили внимание на пассажира поезда «Москва-Ереван» — тот делал вид, что спал на верхней полке. Он подходил под ориентировку: брюнет с вьющимися волосами, несмотря на холодное время года, был без куртки.

Личность  брюнета и его попутчика установили быстро. Ими оказались  уроженцы Еревана 28-летний сварщик Акоп Степанян и его родственник, 23-летний рабочий Завен Багдасарян.

Степанян прокололся сразу: на вопрос о том, куда он дел свою сумку, Акоп, не уточнив, о чем идет речь, сразу же принялся говорить, что сумка не его. Не хитрее товарища оказался и Багдасарян, оперативникам привезли найденные в сумке куртку и шапку, и после этого стражи порядка вызвали на допрос Завена.

Из воспоминаний генерала Удилова:

 «Твоего друга перевели в милицию. Он там мерзнет в камере. Просит свою куртку, а какая его — мы не знаем. Может, ты поможешь отыскать его куртку и шапку?» На подоконнике лежали специально собранные разные вещи. Багдасарян подошел к окну и уверенно отыскал шапку и куртку Степаняна. И только вспышка при фотографировании напомнила ему, что поступил он опрометчиво. «Нет! Нет! Я ничего не говорил!» — закричал Багдасарян.

Мать Степаняна опознала сумку, с которой он уехал якобы кататься на лыжах. Обыск в квартире Степаняна позволил обнаружить детали, из которых можно было собрать новые бомбы, а записи и свидетельские показания указали на третьего соучастника и руководителя всей группы — 32-летнего Степана Затикяна, который уже давно был на примете у спецслужб. В 1966 году он основал Национальную объединительную партию Армении (НОП), стремясь «добиться независимости Армении в ее исторических границах мирными средствами, в том числе путем проведения референдума».

С 16 по 20 января 1979 года в Москве состоялся, проведенный в закрытом режиме, на который не пустили даже родственников. 24 января все трое подельников были приговорены к расстрелу, а уже 30 января их казнили. И лишь после этого, 31 января 1979 года, в «Известиях» появилась заметка об этом деле, в которой приводилось одно только имя «руководителя», «опасного рецидивиста» Затикяна, без какого-либо упоминания двух его «однопартийцев».