Вадим Туманов - непоющий Высоцкий
0 3585
«Я знаю только одного человека, который очень сильно влиял на Высоцкого. Человека, который мне в нем открыл очень много, сам того не подозревая, наверное… Я увидел этот совершенно могучий слиток, корень, и понял, что Володя припадал к нему, как раненый больной зверёк, подключался… Володя, по-видимому, в какие-то моменты умел все бросить и махнуть к Туманову. Вадим — это, если можно так сказать, непоющий Высоцкий. Володя пел за него. Они друг друга открыли и отчеканили», - так писатель и литературовед Юрий Карякин характеризует Вадима Туманова.
Начиная с 1973 года Вадим Туманов был одним из самых близких Высоцкому людей
20-летний моряк, штурман парохода «Уралмаш» и боксер-любитель (этот навык очень пригодится заключенному) Вадим Туманов в 1948 году был осужден на восемь лет лагерей по 58-й статье — шпионаж, террор, антисоветская агитация. Восемь попыток побега, и несчетное число раз он едва не погиб.
После смерти Сталина (на языке лагерного жаргона это событие называлось «Ус хвост отбросил») — признан невиновным. После освобождения стал одним из самых крупных в России золотодобытчиков. Созданные Тумановым артели добыли для страны свыше 500 тонн золота.
По мотивам бесед с Тумановым Высоцкий напишет песни «Про речку Вачу», «Был побег на рывок», «В младенчестве нас матери пугали», «Белый вальс».
Из биографической книги Вадима Ивановича Туманова «Всё потерять — и вновь начать с мечты…»
Высоцкого интересовало все. Он немного постоял за гидромонитором, попробовал работать на бульдозере. Не уставал говорить со старателями, не стеснялся переспрашивать. Ему рассказывали про шахту на Ваче.
В разговоре о Ваче ребятам вспомнилось услышанное на шахте присловье: «Я на Вачу еду — плачу, с Вачи еду — хохочу». Мне казалось, Володя пропустил эти шутливые слова мимо ушей. Но в вертолете, когда мы перелетали с Барчика на Хомолхо, он отвернулся от иллюминатора и стал что-то писать в своей тетради. Лицо светилось улыбкой. Это были известные теперь стихи про незадачливого старателя.
Наше внутреннее несогласие с режимом, нам казалось, не поддается озвучанию, мы не знали нормативной лексики, способной передать дневное недоумение, горечь, протест. А он черпал и черпал такие выверенные слова, будто доставал их из глубокого колодца вековой народной памяти.
В ту первую встречу он расспрашивал о Севере, о Колыме, о лагерях.
Как-то я рассказывал Володе об истории в бухте Диамид и о массовом побеге из поезда на пути к Ванино в 1949 году, когда заключенные, пропилив лаз в полу товарного вагона, один за другим прыгали на пролетавшие внизу шпалы, о других побегах… Так появилось стихотворение «Был побег на рывок…».
Рассказал и о штрафном лагере «Широкий» — он находился на месторождении золота, много лет спустя его переработала драга. Потом будут написаны стихи «И кости наши перемыла драга — в них, значит, было золото, братва…»
Сейчас Вадиму Ивановичу уже 93, он живёт среди людей, которых любит он, и которые любят его. Он гордится тем, что не запятнал своего имени предательством и воровством, и считает себя победителем.
Я очень горжусь его подарком.
Борис Колесников
Отправьте свою новость в редакцию, расскажите о проблеме или подкиньте тему для публикации.
Комментарии 0