Из новогодних воспоминаний послевоенного детства А. Гаевской

В наши дни задолго до наступления очередного Нового Года в магазинах города, торговых центрах, ларьках, на рынках открываются ярмарки, ёлочные базары, на которых можно приобрести любые ёлочные украшения, исходя из возможностей вашего семейного бюджета. Всё яркое, блестящее, красивое...

Но в первые послевоенные годы у нас такого практически не было. Может, в семьях, чьи регионы не были затронуты войной, и сохранились довоенные игрушки, да не «может», а наверняка сохранились, но у тех, кто был в эвакуации, а потом вернулся в родные края, как, например, наша семья, не было ничего. Так и мы, вернувшись в Севастополь из эвакуации, начинали наши новогодние празднества с нуля.

Первый после войны Новый, 1946-й, Год мы встречали на Павловском мысе, где жили в подвале Морской обсерватории ЧФ. Наша семья из 5 человек, ещё одна семья из 3 человек, а также одна незамужняя особа жили в одной подвальной комнате (потом в ней разместили обсерваторскую фотолабораторию, так что можно представить размеры той комнатушки). И вот в этой комнате нам, детям (мы с братом и девочка из соседней семьи), родители поставили ёлочку. На тумбочке. Роль ёлочки сыграл можжевельник (защитники природы нас простят). До сих пор помню его жёсткие колючие иглы. Не дотронуться. Игрушки на эту первую послевоенную ёлку родители делали сами. Папа прекрасно рисовал, мама была замечательная рукодельница. И наши первые ёлочные игрушки были весьма своеобразными, для изготовления которых необходимы были, прежде всего, бумага, ножницы, клей и акварельные краски. Первым украшением стали нарисованные папой флаги стран мира, собранные в длинную гирлянду. Тогда же к ним добавились обёрнутые в конфетную фольгу грецкие орехи, так называемые цепи из разноцветных бумажных колец, избушка бабы-Яги на курьих ножках. С годами ассортимент этих самоделок расширился, но к ним постепенно добавлялись уже и фабричные украшения – картонные серебристые бабочки, стеклянные шишки, сосульки, дирижабль, пики, бусы и т.д.... Увы, к сегодняшнему дню ничего не сохранилось. Сыграли свою роль многочисленные переезды, каждый из которых, как говорят, равносилен пожару, и время. В общем, всё кануло в Лету. Нет и фотографий, этих своеобразных свидетельств той эпохи. Нет, сохранилась одна, но о ней чуть позже. Но память осталась, память, сохранившая то радостное трепетное ожидание чуда, которое обязательно должно было случиться под Новый Год. Ёлку ставили на табуретку, покрытую белой накидкой, которой в обычные дни накрывали подушки на убранной после сна кровати. Родители наряжали ёлку вечером, уложив нас спать, а когда мы с братом просыпались, нас встречал Праздник.

И ещё были замечательные новогодние утренники. Родители были великие затейники, в них многое осталось от их детства. Да и молодыми они были, когда папа погиб, ему было всего 32 года (у меня первая внучка сейчас старше его). Лет в 10 сделали мне костюм Кота в сапогах.

Жили мы тогда уже на улице Розы Люксембург в одноэтажном с подвалом доме (получалось полтора этажа); и вновь в подвале, в который вели ступеньки, и, где из всех удобств был только свет; вода через дорогу в соседнем дворе, туалет во дворе, отопление в виде печи у стенки. В общем, «весело» было. Ничего не могу добавить. Да, о костюме. Маска Кота, ботфорты, краги, шпага, перо на шляпе – работа папы, рубашечка с бантом, шортики, жилетка, перчатки – мамина работа, кошачий хвост – результат совместного труда родителей. Вот этот костюм и сохранила одна-единственная фотография из того далёкого детства. Кот стоит возле ёлки, которая, в свою очередь, установлена на табуретке возле кровати. Можно рассмотреть украшающие ёлку упомянутые выше флаги, цепи, орехи в фольге, домик под ёлкой и слева с краю, попавший в кадр, профиль моего братика. Утренник был в клубе, который располагался на углу улицы Рабочая. В зале, в обычные дни выполнявшем роль кино- или концертного зала, стояла большая ёлка – родная крымская сосна, вокруг которой нас водили хороводом. При этом мальчишки всё время пытались дёрнуть кота за хвост. В костюмах было довольно много ребятишек, а, чтобы получить приз, костюм надо было «защитить». Всех костюмированных детей собрали на сцене, и каждый из нас выходил вперёд и выступал. А чего, я – в маске, лица никто не видит, кто я, никто не знает, стесняться нечего. И я с выражением продекламировала: «Я из земли заморской, мой прадед - кот ангорский! Как он пушист, как он хорош! Он на меня чуть-чуть похож!». Тогда я знала «Кошкин дом» наизусть. К слову, и сейчас в памяти по какому-либо случаю иногда всплывают то один, то другой фрагмент из этого замечательного детского произведения (Слушай, дурень, перестань есть хозяйскую герань!). В итоге за костюм я получила ПЕРВЫЙ приз – три (а может, и пять, уж подзабыла) метра ситца. Такого весёленького пёстренького ситца. Это было целое состояние по тем временам. Что мама из него сшила, не помню, но сам приз запомнился на всю жизнь.

Альбина Гаевская

Фото обложки: Российская национальная библиотека