Памятник затопленным кораблям

Пожалуй, трудно найти гостя города, да и среди жителей Севастополя не сыщешь таких, кто бы не оставил себе на память фото на фоне знаменитого памятника затопленным кораблям.

Этот памятник по праву является одним из символов Севастополя, изображен на современном гербе города и украшает двухсотрублевую купюру, отпечатанную в честь возвращения города в Россию, которую мы называем родной гаванью.

Этот величественный монумент появился у берегов города в 1905 году – в 50-ю годовщину первой обороны Севастополя. Авторами проекта стали архитектор Валентин Фельдман, скульптор Амандус Адамсон и военный инженер Оскар Энберг.

Именно начальник службы Севастопольской крепости инженер-подполковник Фридрих-Оскар Энберг, предложил установить монумент прямо в море. Стоит заметить, что ему принадлежит авторство всемирно известного здания севастопольской Панорамы.

Исторические события, в честь которых воздвигнут памятник.

События, в честь которых установили памятник, разворачивались во времена Крымской войны.

Российской империи пришлось вступить в противостояние с армией коалиции, состоявшей из британских и французских войск. На стороне союзников сражались также королевство Сардиния и Османская империя.

В сентябре 1854 года, недалеко от Евпатории, союзная коалиция высадила огромный десант. В евпаторийской бухте на крымскую землю сошли свыше 60 тысяч человек, которые вскоре двинулись маршем на Севастополь.

Город, великолепно укрепленный с моря, оказался совершенно беззащитен для отражения атак с суши. Это обстоятельство прекрасно понимали не только союзники, но и командование Черноморского флота.

В этой ситуации генерал-адъютант Меншиков, правнук знаменитого петровского фаворита, принял единственно возможное решение: остановить противника на подступах к городу.

Для встречи с неприятелем было выбрано удачное место в тридцати километрах от Севастополя возле села Бурлюк (нынешнее Вилино).

Позиция имела все условия для того, чтобы обороняющиеся могли надолго задержать, а то и вовсе остановить здесь атакующих. Левый берег, на котором располагались русские войска, был существенно выше правого, что давало силам Меньшикова преимущество в обороне, а в тылу располагались высоты, куда можно было в случае необходимости отступить, заняв там новый рубеж обороны.

Однако Альминское сражение (Крымское Бородино) мы проиграли. Немалую роль в исходе битвы сыграл командир 17-й пехотной дивизии генерал-лейтенант Василий Кирьяков. Тот самый, который накануне произнес знаменитые слова: «Мы противника шапками закидаем» (благодаря чему и вошел в историю).

На самом деле, когда в утреннем тумане Кирьяков увидел наступающие войска союзников, он отдал приказ… оставить укрепленные позиции. В результате в самом начале сражения русская армия потеряла одно из самых выгодных преимуществ и одну из самых удобных для обороны позиций.

Перед русским командованием остро встал вопрос обороны города.

На военном совете 9 сентября 1854 года начальник штаба Черноморского флота вице-адмирал В. А. Корнилов призывал выйти в открытое море и всеми силами атаковать корабли противника, а при необходимости пойти на абордаж и умереть со славой, взорвав себя вместе с неприятельской армадой. «Умереть мы всегда успеем», — возражали другие члены совета. Нельзя ли применить знаменитую суворовскую хитрость?

И тогда командир линейного корабля «Селафаил» капитан 1 ранга Зорин первым, подавляя дрожь в голосе, предложил:

«Хотя я не прочь вместе с другими выйти в море, вступить в неравную битву и искать счастия или славной смерти, но я осмеливаюсь предложить другой способ защиты: заградить рейд потоплением нескольких кораблей, выйти всем на берег и защищать, с оружием в руках, свое пепелище до последней капли крови»

С ним сразу согласился вице-адмирал Павел Степанович Нахимов. Однако Корнилов был непреклонным: пустить на дно собственные боевые корабли? Он на такое не сможет пойти!

И только после озвученной угрозы главнокомандующего — князя Александра Меньшикова, который в случае неповиновения приказал Корнилову сдать полномочия и покинуть город, Владимир Алексеевич, скрепя сердцем, заявил:

«Остановитесь! — вскричал Корнилов. — Это — самоубийство... то, к чему вы меня принуждаете... Но, чтобы я оставил Севастополь, окруженный неприятелем — невозможно!.. Я готов повиноваться вам!».

После чего Владимир Алексеевич скрепя сердцем заявил:

«Печально уничтожить свой многолетний труд: много было потрачено усилий, чтобы держать корабли, обреченные на гибель, в завидном свету порядке, но необходимо покориться судьбе. Москва горела, а Русь от этого не погибла».

Нахимов в приказе по эскадре писал:

«Я в необходимости нахожусь затопить суда вверенной мне эскадры и оставшиеся на них команды с абордажным оружием присоединить к гарнизону. Я уверен в своих командах, что каждый из них будет драться, как герой».

Это предсказание сбылось полностью. Команды затопленных военных судов пополнили ряды защитников города Севастополя. А первым из плеяды прославленных адмиралов, на Малаховом кургане, трагически погиб Владимир Алексеевич Корнилов.

Незадолго до гибели Корнилов отдал короткий приказ:

«Братцы, царь рассчитывает на вас. Мы защищаем Севастополь. О сдаче не может быть и речи. Отступления не будет. Кто прикажет отступать, того колите. Я прикажу отступать - заколите и меня». Он погиб в первый же день обороны. Его последние слова: «Скажите всем, как приятно умирать, когда совесть спокойна. Благослови, Господи, Россию и государя, спаси Севастополь и флот».

Чудеса мужества матросов, покинувших свои корабли и ставших на защиту земли севастопольской, засвидетельствованы в письме безымянного французского солдата некому Морису:

«Наш майор говорит, что по всем правилам военной науки им давно пора капитулировать. На каждую их пушку - у нас пять пушек, на каждого солдата - десять... У них нет снарядов... Не смейся, Морис, над нашими солдатами. Мы не из трусливых, но когда у русского в руке штык - дереву и тому я советовал бы уйти с дороги...».

Но вернемся к трагическому дню, когда корабли эскадры были затоплены. У семи буев, обозначавших места последних дислокаций, стали на якорь легендарные ветераны флота: корабли «Селафаил», «Силистрия», «Уриил», «Три святителя» и «Варна». Расположили все корабли строго с севера на юг, между Константиновской и Александровской батареями.

Ближе к северному берегу затопили фрегат «Сизополь», а к южному — фрегат «Флора». Ночью 11 сентября 1854 года бригады корабельных плотников проламывали топорами днища, а на некоторых кораблях были взорваны специально установленные пороховые заряды.

Но не все старые суда ушли под воду сразу же. Например, корабль «Три святителя» каким-то чудом держался до самого утра.

«В полночь раздался глухой треск, громкое клокотанье воды, и шесть гигантов опустились в море. На поверхности качались мачты, и плавали обломки.

На рассвете видно было, что только один корабль «Три Святителя» все еще оставался на поверхности. Заслуженный ветеран сопротивлялся и, казалось, не хотел идти и расставаться с жизнью. Вода с шумом врывалась в прорубленные отверстия, но корабль качался на волнах и не погружался.

Тогда приказано было пароходу «Громоносцу» подойти и пустить несколько бомб в подводную часть.

— Икону на корабле забыли... Вот он и не тонет, — послышался чей-то голос среди матросов.

— Ну, коли икона его держит, — он ни за что не пойдет ко дну, — ответил другой уверенный голос.

— Два дня, братцы, мы его буравили, 14 дыр сделали... Нет... Не тонет... Вот каков он — этот корабль. «Ерой», — рассказывали матросы в толпе.

На корабле-герое, действительно, была позабыта икона св. Николая Чудотворца. За ней вызвался съездить матрос, достал и привез ее.

Корнилов стоял на берегу, окруженный адмиралами, офицерами. У него навернулись слезы, и он проговорил прерывающимся голосом:

— Вот горькое зрелище! Что веками создавалось, — все в один миг уничтожено. Черноморский флот погиб!

Между тем, несмотря на выстрелы «Громопосца», корабль «Три Святителя» все еще упрямо стоял на водах.

Владимир Алексеевич закрыл лицо рукой, отвернулся и сказал:

— Не могу равнодушно смотреть...

Потом «Громоносец» пустил еще бомбу. Корабль зашатался, волны расступилися, и старик-герой пошел ко дну».

Икона св. Николая Чудотворца находится в настоящее время в музее обороны, в Севастополе.

Сильный шторм, разразившийся в феврале 1855 года, сыграл на руку врагам, разметав стройную линию нашей «подводной обороны». Поэтому адмирал Нахимов признал необходимым затопить еще несколько старых судов:

«Если неприятельские корабли утвердятся на рейде, то кроме того, что мы потеряем город Севастополь и флот, мы лишимся всякой надежды в будущем; имея Севастополь, мы будем иметь и флот… а без Севастополя нельзя иметь флот на Черном море. Аксиома эта ясно доказывает необходимость решиться на различные меры, чтобы заградить вход неприятельским судам на рейд и тем спасти Севастополь».

Это и послужило причиной создания второй подводной «шеренги». В феврале 1855 года на дно Севастопольской бухты между Михайловской и Николаевской батареями ушли другие корабли — «Двенадцать апостолов», «Ростислав», «Святослав», фрегаты «Кагул», «Мессемврия» и «Мидия».

Именно на месте второй линии затопления судов, в 23 метрах от берега, в 1905 году установили памятник — к пятидесятилетию беспримерной обороны Севастополя, которая продолжалась в общей сложности 11 месяцев!

О великом подвиге державших оборону доблестных воинов с уважением писали все газеты даже тех государств, которые всеми силами пытались стереть с лица земли непобедимые бастионы. 349-дневная героическая эпопея города прославила защитников города на весь мир.

Факты о памятнике.

Некоторые туристы ошибаются, называя памятник "затонувшим кораблям". Это неверно, так как корабли были именно затоплены, а не затонули сами. Но мало кто знает, что официальное название памятника неоднократно менялось. Всего насчитывается около 20 разных вариантов его именования.

29 июля 1905 года в официальном сообщении о передаче монумента городу фигурировало первое название – "Памятник затопления кораблей". Позже его переименовывали в "Место заграждения Севастопольского фарватера", "Памятник заграждения фарватера затопленными кораблями", "Памятник заграждения броненосцами входа в бухту" и так далее. Сейчас же прижилось и наиболее часто используется название "Памятник Затопленным кораблям".

Удивительная стойкость

Памятник и его основание в воде оказались удивительно прочными. Он выдержал землетрясение 1927 года и взрыв донной мины в нескольких метрах от него в 1941 году. Более того, монумент не был разрушен во время Великой Отечественной войны, выстояв во время многих боев, которые шли в центре Севастополя. За годы войны он получил лишь незначительные повреждения.

В 1944 году рядом с памятником был подбит и сгорел немецкий танкер, также не причинив вреда монументу. Останки этого судна пролежали там какое-то время в уже мирном Севастополе и остались запечатлены на фото.

Изменчивый внешний вид

По задумке архитектора, на вершине круглой колонны сидит двуглавый ор ел, который держит в клювах венок с прикрепленным к нему якорем. Одна половина венка сплетена из лавровых листьев, вторая – из дубовых. Голову орла венчает корона.

Со свержением царского режима большевики стали избавляться от символов царской власти, но двуглавый орел на памятнике Затопленным кораблем не тронули - он даже появился на советском гербе Севастополя в 1969 году.

Звучали предложения убрать корону с орла и заменить ее на звезду, но этого так и не произошло. Единственное, что изменилось – после революции был сбит крест на короне орла. Восстановили его только во время реставрации в 2003 году.

При подготовке материала использованы следующие источники: Источник www.krimoved-library.ru/books/oborona-sevastopolya-i-ego-slavnie-zaschitniki12.html