17 С° нет
Лента новостей

О подвиге контрразведчика Павла Силаева и о забытых героях

В Севастополе есть улица носящая имя Павла Силаева. Она появилась в городе герое в 1967 году. В то время улица. Состоящая из четырех панельных пятиэтажек была глухой окраиной Севастополя, за ней начинались лесопосадки, в которых можно было встретить не только грибников, но даже охотников.

С тех пор микрорайон разросся, там, где обитали любители лесных прогулок, сейчас  жилая застройка. И только старожилы показывают пальцем  на тот или иной дом, вспоминают, тут был аэродром, а тут стреляли птичек – куликов.

Но вместе со временем стирается память о человеке, в честь которого названа улица.

Подвиг Павла Силаева

Павел Михайлович Силаев

Я учился в советской школе. Тогда была прекрасная традиция новый учебный год начинать с Урока мужества. В класс приходили ветераны Великой Отечественной, которые в то время были относительно молоды и здоровы, и рассказывали детям о прошедшей войне, о событиях которым были свидетелями или участниками.

С тех же времен и рассказов ветеранов помню как краснофлотец Силаев, расстреляв все патроны, не желая сдаваться в плен, подпустил фашистов поближе и подорвал себя и врагов.

Со временем выяснилось, что Павел Михайлович Силаев, участник обороны Севастополя, военный контрразведчик Черноморского флота, младший политрук, младший лейтенант госбезопасности, героически погиб на мысе Херсонес 4 июля 1942 года. Это произошло в тот день, когда газета «Правда» опубликовала сводку Совинформбюро» :

 «По приказу Верховного Командования Красной Армии 3 июля Советские войска оставили город Севастополь….».

Но бои продолжались до 12 июля. В одном из таких и погиб контрразведчик Павел Силаев.

Официальная версия

Может версия не является официальной, но общепризнанное это точно,  ее повторяют  практически все, собираясь на памятные мероприятия посвященные Дню победы. Она изложена в старейшей городской газете «Слава Севастополя» от 6 июля 2007 года.

«…Поиск очевидцев продолжался долго. Евгений Ревенко, после тяжелой контузии эвакуированный с аэродрома в первые дни июля 1942 года, более десяти лет собирал информацию и вел поиск участников боев за Севастополь, которые могли что-либо знать о Силаеве и других сотрудниках госбезопасности, павших на мысе Херсонес.

И только в 1966 году отозвался проживающий в городе Ахтырке ветеран войны Иосиф Губка. Он был свидетелем последних дней обороны города.

Иосиф Губка рассказал, что Силаев и другие сотрудники опергруппы первого, второго и третьего июля 1942 года участвовали в отражении атак немецких танков, пытавшихся прорваться вглубь Херсонесского мыса. Две вражеские машины были сожжены, а экипажи уничтожены.

К вечеру третьего июля Павел Силаев и другие отошли к береговым обрывам. Сам Губка добрался вплавь до подошедших к берегу катеров и был доставлен в Новороссийск.

Из других источников были получены данные, что один из сотрудников госбезопасности при захвате немецкими войсками аэродрома подорвал гранатами себя и гитлеровских офицеров. При проверке удалось выяснить, что этот подвиг совершил Павел Силаев.

…Офицер отстреливался до последнего. Фашистскому патрулю удалось захватить контрразведчика, лишь, когда у него закончились патроны.

Увидев летные знаки отличия, солдаты привели Силаева к генералу: тому не терпелось узнать, где же таинственный подземный аэродром?

Без оружия, в прожженной, посеченной осколками форме Павел Силаев казался гитлеровцам беспомощным и сломленным. Рядом стояла его жена Прасковья.

Немцы ждали скорых и чистосердечных ответов на вопросы. Но вместо этого отважный защитник Севастополя выхватил из-под куртки гранату-лимонку, рванул кольцо и шагнул навстречу врагу. Упали, скошенные осколками от взрыва, немецкий генерал и еще два офицера. Погибли Павел Силаев и его жена…

Кажется, ни добавить, ни убавить. Правда иногда вместо лимонки упоминаются две противотанковые гранаты, которыми отважный контрразведчик подорвал себя и врагов. Иногда приводится деталь, что на Павле Михайловиче Силаеве была кожаная куртка, в которой он смог спрятать гранату. Однако вспомним, что стоял жаркий июль, у защитников города не было ни глотка воды, вокруг выжженная солнцем и перепаханная снарядами безжизненная степь. Здесь не до кожаной куртки. Но все это мелочи, на которые не стоит обращать внимание, тем более, когда говоришь о величии подвига – самопожертвовании ради победы.

Но одна деталь заставляет чуть глубже поинтересоваться событием.  По изложенной версии от разрыва гранаты погиб немецкий генерал и два офицера. О подвиге Павла Силаева и погибшем генерале вермахта сообщает даже сайт ФСБ

«Навстречу немцам Павел Силаев шел, засунув руки в карманы, в которых лежали приведенные в боевое положение две гранаты-лимонки. Жена шла рядом. Их привели под конвоем в немецкий походный штаб на допрос. И тогда Павел Михайлович привёл в действие гранаты. Раздался мощный взрыв, и у немцев возникла паника. Взрыв уничтожил немецкого генерала и находившихся рядом штабных офицеров. Погибли также сам Павел Михайлович Силаев и его жена».

Но мы из трофейных документов вермахта знаем обо всех немецких генералах, погибших в годы войны. В частности в 1942 году их погибло 23, но ни одного в Севастополе или под Севастополем.

Значит надо искать первоисточник информации. Возможно, рядом с Павлом Силаевым находился еще кто-то, чье имя незаслуженно забыто. К сожалению, у нас такое бывает.

Забытые и полузабытые герои

Например, мало кто вспомнит, чем прославилась Вера Волошина, которая  в 1966 году была награждена орденом Отечественной войны I степени посмертно. А ведь эта храбрая девушка, подруга Зои Космодемьянской. Обе девушки были зачислены войсковую часть 9903 разведотдела Западного фронта, для работы в тылу врага. Обе девушки 21 ноября 1941 года в составе группы, командиром которой был назначен Павел Проворов, ушли в немецкий тыл. Обе попали в плен. Обе были казнены фашистами 29 ноября 1941 года, Зоя в подмосковном селе Петрищево, а Вера в 10 километрах в селе Головково. Вера, так же как и Зоя, обратилась к свидетелям казни.

Она сказала: − Я не боюсь смерти. За меня отомстят мои товарищи. Мы все равно победим. Вот увидите! А потом она запела «Интернационал».

К счастью, о подвиге Веры, хоть и с опозданием, но стало известно. 6мая 1994 года Указом президента Б. Ельцина, она удостоена звания Герой России.

Приведу еще один показательный случай.

Велика Россия, а отступать некуда - позади Москва!

На этой фразе сказанной политруком Василием Георгиевичем Клочковым выросли поколения советских людей. Легендарные 28 бойцов – панфиловцев, защищая подступы к Москве, в районе разъезда Дубосеково вступили в неравный бой с фашистскими танками. Ценой своей жизни, подбив 18 бронированных машин вермахта, они преградили путь гитлеровцам к столице.

Но если все бойцы погибли, то кто сказал эту знаменитую фразу, откуда она стала известна?

Об этой истории много пишут, некоторые  пишут, стараясь доказать, что никакого подвига не было. В действительности  панфиловцы храбро отражали атаки врага.

Началось все со статей журналиста Коротеева и литературного секретаря Кривицкого, рассказавших о неравном бое панфиловцев на страницах «Красной звезды». («Завещание 28 павших героев» от 28 ноября 1941 г., «О 28 павших героях» от 22 января 1942-го). В первой статье были описаны некоторые детали боя, во время которого было уничтожено 18 танков противника.

Во второй, январской статье Кривицкий уже опубликовал имена и фамилии погибших в неравном бою панфиловцев.

«...Бой длился более четырех часов. Уже четырнадцать танков недвижно застыли на поле боя. Уже убит сержант Добробабин, убит боец Шемякин... мертвы Конкин, Шадрин, Тимофеев и Трофимов... Воспаленными глазами Клочков посмотрел на товарищей - «Тридцать танков, друзья, - сказал он бойцам, - придется всем нам умереть, наверно. Велика Россия, а отступать некуда. Позади Москва»... Прямо под дуло вражеского пулемета идет, скрестив на груди руки, Кужебергенов и падает замертво...»

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 июля 1942 года, по ходатайству командования Западного фронта, всем 28 гвардейцам, которые были перечислены в статье Кривицкого, посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза.

Запомним фамилии убитого сержанта Добробабина и «упавшего замертво  Кужебергенова»,   после чего обратимся к документу  под названием Справка – доклад главного военного прокурора Афанасьева  "О 28 панфиловцах» от 11 июня 1948 года № 145лсс

«В ноябре 1947 года военной прокуратурой Харьковского гарнизона был арестован за измену Родине ДОБРОБАБИН Иван Евстафьевич.

Расследованием установлено, что, будучи на фронте, ДОБРОБАБИН добровольно сдался немцам в плен, а весной 1942 года стал служить у них в качестве начальника полиции с. Перекоп, Валковского района, Харьковской области.

«В марте 1943 года, после освобождения Валковского района, ДОБРОБАБИН был арестован советскими органами, но из-под стражи бежал, вновь перешел к немцам, опять поступил в полицию и продолжал вести активную предательскую деятельность..»

В мае 1942 года был арестован за добровольную сдачу в плен немцам красноармеец КУЖЕБЕРГЕНОВ Даниил Александрович, который при первых допросах показал, что он является тем самым КУЖЕБЕРГЕНОВЫМ, который считается погибшим в числе 28 героев-панфиловцев….»

Н. Тихоновым  в марте 1942 года написана поэма «Слово о 28 гвардейцах», в которой он, воспевая подвиг 28 панфиловцев, особо говорит о КУЖЕБЕРГЕНОВЕ Данииле:

Стоит на страже под Москвою

КУЖЕБЕРГЕНОВ Даниил,

Клянусь своею головою,

Сражаться до последних сил!..

В дальнейшем КУЖЕБЕРГЕНОВ признался, что в бою под Дубосековым он не участвовал, а показания свои дал на основании газетных сообщений, в которых о нем писали, как о герое-панфиловце.

Вывод прокуратуры неутешителен:
«Материалами произведенной проверки, а также личными об'яснениями Коротеева, Кривицкого и редактора "Красной звезды" Ортенберга установлено, что подвиг, 28 гвардейцев-панфиловцев, освещенный в печати, является вымыслом корреспондента Коротеева, Ортенберга и в особенности Кривицкого. Этот вымысел был повторен в произведениях писателей Н. Тихонова, В.Ставского, А. Бека, Н. Кузнецова, В. Липко, Светлова и других».

Документ имеется в открытом доступе на сайте Государственного архива РФ

Вскрытые прокуратурой обстоятельства никак не умоляют подвиг панфиловцев, которые неся тяжелые потери, преградили путь фашистам. Жаль что многих из них, геройских погибших, мы уже не узнаем.

Напишу еще об одном герое, имя которого незаслуженно забыто.

Кто сейчас, читая эти строки, навскидку, не обращаясь к всезнающим интернет-поисковикам ответит, кто такой был Иван Кабалюк? А кто такой был Борис Михайлов?

С Борисом Михайловым наверное, затруднений не будет. Его именем названа современная улица в Гагаринском районе.

Борис Евгеньевич Михайлов – полковник, комиссар 3-й особой авиагруппы, в дни трагедии на мысе Херсонес, вышел их самолета, на котором эвакуировалось командование ЧФ, и остался с солдатами, понимая, что остался на верную смерть. Есть и другие версии этого поступка, основанные на воспоминаниях  ветеранов. Но иначе как подвигом, такой поступок не назовёшь.

Борис Михайлов заслужил, чтобы его именем была названа улица.

А что Иван Кабалюк. За свою военную карьеру он успел побыть командиром 35 береговой батареи, войну встретил в должности начальника  штаба береговой обороны Черноморского флота.

По воспоминаниям начальника отдела укомплектования ПА подполковника Семечкина Кабалюк отказался эвакуироваться. Вот что он рассказал в свое время Маношину автору исследования о последних днях обороны города «Героическая трагедия».

«Мы шли на посадку на подводную лодку. Я шел впереди Петрова… Шедший вместе со всеми начальник штаба Береговой обороны И.Ф. Кабалюк вернулся назад и передал, что остается на батарее, никуда не пойдет и погибнет вместе с батареей».

Предположительно Иван Филиппович Кабалюк погиб 3 июля 1942 года в районе 35-й береговой батареи. Символическая могила И.Ф. Кабалюка находится на Мемориальном братском кладбище Великой Отечественной войны в Севастополе.

История аналогичная с подвигом  совершенным Борисом Михайловым, вот только улицы имени героя в нашем городе нет.

Вернусь к Павлу Силаеву

По словам смотрителя Херсонесского маяка А. И. Дударя, который был свидетелем происходящего, Павел Силаев взорвал себя, жену и группу немецких солдат спрятанной гранатой.  Сам Дударь, раненный в обе ноги, был захвачен немецким патрулем на Херсонесском маяке и доставлен в полевой штаб, вместе с ним были захвачены Павел Силаев и его гражданская жена сотрудница метеостанции ЧФ Прасковья Моисеевна Горошко. Вот именно по воспоминаниям этого заслуженного человека мы знаем о подвиге Павла Силаева. Других источников информации нет.

В декабре 1964 года начальник особого отдела КГБ ЧФ контр-адмирал П. Х. Романенко на основании полученных данных о подвиге чекиста принял решение увековечить его имя сооружением памятника на месте гибели. В торжественной обстановке, с присутствием властей и ветеранов, памятник был открыт 19 ноября 1966 года.

Памятник на месте гибели Павла Силаева

Вскоре обнаружился еще один пробел: офицер-контрразведчик, совершивший героический подвиг, остался без награды Родины. Этот пробел был устранен благодаря инициативе участника обороны Одессы и Севастополя сотрудника контрразведки в период Великой Отечественной войны полковника в отставке Л.Н. Феценко, по ходатайству которого П.М. Силаев был награжден в 1992 году медалью «За оборону Севастополя» посмертно.

Дударь Андрей Ильич – главный и единственный свидетель гибели Павла Силаева.

Дударь Андрей Ильич и Мария Федоровна

Андрей Ильич Дударь родился в Севастополе в 1893 году, трудовую деятельность начал с 14 лет юнгой на судах торгового флота, затем работал маячником на Нижнее-Инкерманском маяке, а в 1914 году был призван на ЧФ. Служил в минной бригаде на эсминцах «Гневный» и «Керчь», принимал активное участие в революционных событиях. В 1918 году вместе с командой эсминца «Керчь» принимал участие в потоплении эскадры, чтобы не оставить флот немцам.

Дед Андрея Ильича – Василий Андреевич Дударь защищал Севастополь в 1854-55 г.г., со слезами на глазах смотрел, как опускаются на дно Севастопольской бухты корабли, чтобы преградить вход в нее англо-французской эскадре, а после примирения сторон старого матроса оставили на Херсонесском маяке смотрителем. Свое дело он передал сыну Илье.

Все 250 дней обороны Севастополя Андрей Дударь не покинул свой пост начальника Херсонесского маяка, а вместе с ним не покинула свой пост начальник Херсонесской метеостанции Мария Федоровна Дударь. Маленький коллектив из нескольких человек 
самоотверженно выполнял свои обязанности, встречал и провожал корабли с 
подкреплением и боеприпасами для защитников Севастополя. Мария Федоровна 
регулярно передавала метеосводки летчикам Херсонесского аэродрома и 
необходимые сведения артиллеристам.

У берега моря Андрей Ильич был ранен в обе ноги разрывными пулями, а Мария Федоровна не смогла его оставить и пытаться пробиваться с другими в горы к партизанам. Андрея Дударя взяли в плен прямо на территории маяка. Его допрашивали, били, обливали водой, чтобы привести в сознание, пытаясь узнать, где находится подземный аэродром. Он отвечал: «Не знаю, я только маячник». Он действительно не знал, т.к. подземного аэродрома не было и в помине, но немцы не могли поверить, что с этой, изуродованной снарядами земли могли взлетать самолеты.

После освобождения Севастополя 9 мая 1944 года, уже 12 мая Андрей Ильич был назначен на должность начальника Херсонесского маяка и снова зажег на пирамиде, сложенной из камней, ацетиленовый фонарь.

Я верю воспоминаниям такого человека. Спасибо тем, кто дочитал. Говорят, что люди живы пока о них вспоминают.

Борис Колесников

Сообщить новость

Отправьте свою новость в редакцию, расскажите о проблеме или подкиньте тему для публикации.

Последние новости

В каждом втором субъекте страны орудовали подпольные оружейники
Строительство трех надземных пешеходных переходов завершено на Камышовом шоссе
1670 Город
Поддержи Севастополь на выставке-форуме «Россия» на ВДНХ!
Мошенники, привлекшие средства граждан для долевого строительства, отправятся в суд
Урок 1 - История Русская весна: Уроки и работа над ошибками, или К вопросу одного доклада
Кофеманов в Севастополе прибавится с увеличением числа НТО
2302 Город