Чиновники Министерства просвещения не хотят «просветить» своим ответом директора 1-й севастопольской гимназии

Мнения

0 1979

Перед началом нового учебного года, 22 августа 202 года директор севастопольской гимназии №1 Виктор Альбертович Оганесян обратился с письмом к министру просвещения. Послание ушло в народ, и продолжает каждый день собирать массу откликов.

Сегодня Виктор Альбертович, с некоторой растерянностью, сообщил нашей редакции, что ответа из министерства так и не получил. Его крик души, педагога с сорокатрехлетним стажем, в Москве просто не услышали.

Однако, чиновникам известно об этом письме, кроме того, что они получили письмо по почте, его цитировали многие издания и тг - каналы, имеющие не одну сотню тысяч подписчиков.

Например, издание «Царьград» пишет: «Мы передали письмо в Министерство просвещения. Чиновники интересовались у журналиста Царьграда, почему именно на это письмо нужен комментарий? Мол, у нас в России 40 тысяч директоров – чем руководители других школ хуже?» Журналист издания сам отвечает на свой вопрос: « Ответ прост. Потому что письмо нашло отклик в сердцах не только учителей, но и людей, далёких от системы образования...»

Я знаком с Виктором Альбертовичем давно и близко. Мне порой кажется, что его характер очень близок к характеру одного знаменитого гасконца, воспетого в романе Дюма, усвоившего напутствие отца: «Деритесь там, где это можно, слава Богу, И уж конечно, там деритесь, где нельзя».

Он не тот человек, который остановится на полпути. Поэтому неудивительно, что Оганесян продолжает бороться. Он прислал копию письма, которое направил сегодня своему «родному» профильному министру.

Я несколько раз перечитал сухие официальные строчки письма. Что- то меня в них мучало, вызывало какие-то далекие ассоциации. Нет не «канцелярит» - язык современного общения с чиновниками, что-то другое, более глубокое.

Ответ пришел неожиданно, когда придавался вредной привычке – выпить неизвестно какую по счету чашку кофе с непременной сигаретой.

Вспомнил рассказ Сергея Довлатова, которого один небезызвестный доктор наук, занимавший министерскую должность, назвал «выдающимся литературным явлением второй половины XIX века». Эту оговорку бывший министр культуры, в отношении автора, родившегося в 1941 году и умершего в 1990-м, допустил в ходе участия в фестивале «Довлатовфест» в Псковской области.

Довлатов повествует:

«История произошла в сороковых годах. Моя покойная тетка была главным редактором крупного издательства. Среди авторов этого издательства был выдающийся писатель Зощенко. Положение Зощенко было угрожающим. Уже прозвучал доклад мракобеса Жданова, уже нарекли писателя хулиганом и выкормышем буржуазии. Зощенко ждал ареста. Однажды он позвонил моей тетке, с которой был дружен, попросил о встрече. Тетка и ее муж отправились к писателю ночью, ведь общаться с писателем было небезопасно…

Зощенко сказал: «Меня измучила неизвестность, я решил написать письмо Сталину, объяснить ему ситуацию. Помогите мне».

-Что я должна сделать, удивилась тетка

- Напишите это письмо, взмолился Зощенко, или хотя бы составьте тезисы. Вы член партии, опытный редактор, а я беспартийный писатель. Я не знаю соответствующих выражений, не знаю, как писать Сталину, не знаю, как обращаться. Ведь существует особая терминология, мне не справиться.

К утру тетка, и ее муж написали это письмо. Сталин, разумеется, не ответил.

История весьма показательная, выдающийся литератор, бесподобный стилист, затруднялся написать официальное письмо, капитулировал перед невыполнимой творческой задачей. Он мог воссоздать любую стилистическую фактуру, однако не сумел воссоздать пустоту».

Не так давно Президент России Владимир Путин призвал «терзать и трясти» чиновников на местах, чтобы оказывать помощь гражданам.

«Вы же видите сами, знаете: то больничку покажут развалившуюся, то ещё что-то такое, то школа, где дети чуть ли не в пятую смену ходят. Но на местах-то вы должны это видеть всё, если чиновники не видят — терзать их, трясти, добиваться решения», — сказал Путин.

Но даже президентское наставление не помогает в борьбе с министерской пустотой. Пока в ответ на обращение, получили лишь молчание.

«Это не тягостное молчание испорченного громкоговорителя. И не грозное спокойствие противотанковой мины. Это молчаливое спокойствие корня, равнодушно внимающего шуму древесной листвы». (с)