Неочевидный результат военной спецоперации

С давних пор у меня к Латвии теплое отношение. Два года жизни прошли в этой бывшей Советской республике. Это была жизнь в кирзовых сапогах и солдатской гимнастерке, спрятанная от посторонних глаз за надежным забором и недремлющим  караулом.  Но, сразу по прибытию Прибалтика поразила, оставив много впечатлений.

Нас, новобранцев привезли на железнодорожный вокзал литовского Каунаса. Было что-то около 4-х утра. Вокзал освещала неоновая  надпись Kaunas, и никакого перевода на русский. Полное ощущение заграницы. По вокзалу шастали какие-то люди, почти все одетые в джинсы и джинсовые куртки. Забыл сказать, что это был 1978 год. Кто помнит это время, знает, что джинсы – одежда американских работяг, в СССР являлись роскошью. При средней зарплате в 80 -120 рублей они стоили 180 – 220. Например, моя мать, в те годы, работая директором библиотеки, имея тридцатилетний трудовой стаж, получала 93 рубля и это «грязными».

О джинсовых куртках и говорить нечего, мало того что дорого, так еще и дефицит из дефицитов.Впрочем как и в то время дефицитом являлись женские колготки. и прочие украшательства.

Потом, когда нас посылали в качестве шефской помощи на заводы ВЭФ, Sarkanā zvaigzne — «Красная звезда», STRAUME и другие, я понял, что прибалтийские республики это своеобразная парадная вывеска Советского Союза.

В общем, судьба занесла в Латвию, в местечко с уютным названием Улброка, в 20-и километрах от Риги, и в 5-и километрах от печально известного Саласпилса.

Там тоже ждали впечатления. Переодевшись в солдатскую форму, я впервые услышал обращенное к себе слово оккупант. Благо бы от постороннего, а то от такого же  вчерашнего школьника, сегодняшнего солдата, правда, выходца из Литвы. Что интересно, латыши держались отдельно от литовцев, а все вместе сторонились эстонцев. Но и те и другие и третьи все время подчеркивали, что мы оккупанты, временно находимся на их земле. Странно это было слышать от ребят, на погонах которых были две буковки «СА», что значило Советская армия.

Еще я заметил, что все офицеры, будь то седой капитан Эрмансон, или молодой старлей Тимошенко, приветствуя друг друга, прикладывая руку к козырьку говорят «свейке», что по-литовски значит «здравствуйте».  Странно то, что дело происходило в Латвии, а приветствие литовское. Почему происходило именно так, я до конца службы не узнал. У нас лишнее общение с офицерами не поощрялось. Многие офицеры думают, что они командуют армией, на самом деле вся основная жизнь в советских казармах происходила ночью, после отбоя.

Увлекся рассказом, а надо всего-то было пару строчек написать, не любили нас  прибалты, считали оккупантами.

Уходя на дембель, в конце 1980 года, мы обнимались, договаривались  встретиться в Риге через 10 лет, не предполагая, что к тому времени великой страны уже не будет.

Латыши, бог с ними, отказались от всего советского, но  они возродили  уважение к нацистам. Начиная с 1994 года, каждое 16 марта в центре Риги проводятся шествия националистов, включающих легионеров СС, которые возлагают цветы к так называемой Милде, памятнику независимости Латвии, восхваляют военные преступления латышских фашистов Второй мировой войны и проклинают идеи социализма, СССР и русских.

С 1994  по 1998 года день памяти этих престарелых маразматиков в Латвии праздновался официально, при поддержке правительства.

Нельзя сказать что у «Ястребов Даугавы» нет в Латвии противников, но их решительное меньшинство.  Сейчас хоть праздник неофициальный, но довольно многолюдный.

В 2015 году на мероприятие 16 марта в Ригу прилетела с флагами организаций "Правый сектор" и батальон "Азов" (организации, запрещенные в России).

День Победы тоже празднуют, но называется он День Европы и отмечается 8 мая. В прошлом году, 8 мая президент Латвии Эгилс Левитс заявил, что республика не участвовала во Второй мировой войне, так как это была чужая война.

В прошлом году шествие ветеранов  СС, власти Латвии пытались запретить, ссылаясь на пандемию. Но не очень получилось.

Зато, как пишут латышские издания, в этом году, на «праздник», точнее эсэсовский шабаш, почти никто не пришел, разве десяток – полтора самых упоротых.

Уверен, что на сознание латышей подействовали события происходящие на Украине. Почитатели  нацистской идеологии поняли, что денацификация это не просто слова, но очень конкретные дела.  Пришло время носителям преступной идеологии отвечать за свои действия.

Вот так, проводимая Россией на Украине спецоперация помогает всей Европе избавиться от национализма.

Как говорил Сталин: «Наше дело правое…»